Кто такой Дмитрий Александрович Пригов? Художник, поэт, прозаик, авант-рокер, акционист, перформер, драматург? Пригов – человек или Пригов – персонаж, наряду с десятками других придуманных им персонажей?
Перечисление всех этих идентичностей достаточно бессмысленно, поскольку сам Дмитрий Александрович уже определил себя работником культуры – этим странным советским штампом, с одной стороны, остраняющим человека от статуса гения, демиурга, творца, а с другой – определяющим его как трудящегося на бескрайнем поле отечественной культуры, и культуры в целом. На первый план здесь выходит труд – как ежедневная, кропотливая, практически нечеловеческая практика, ведь задачи, которые ставил себе ДАП, поистине циклопические – 30000 стихотворений, сотни графических листов и стихограмм, десятки проектов инсталляций, пьес, перформансов. И при этом из всего множества произведений(а их было создано около тридцати четырех тысяч), до зрителя дошли лишь триста-четыреста, а некоторые и вовсе невозможно увидеть или прочитать – ведь отбракованные стихи Дмитрий Александрович запечатывал в «гробики» или перерабатывал в инсталляции, где страницы склеивались, рвались или консервировались – так, поэзия становилась герметичным, непроницаемым для человеческого взгляда произведением визуального искусства.
К кому обращается и на каком языке говорит Дмитрий Александрович Пригов? К советской (а после – пост-советской) действительности? К мировой культуре в целом? К гражданам страны или мертвым гениям? ДАП говорит на языке бытовом, политическом, концептуальном, на языке объявлений и газет, на языке символов и образов. Его язык – современный тогда и современный сейчас, ведь фигура «Милицанера» все так же видна нам с неба, с моря, из-под земли, Малевич повисает черным облаком над пасторальными пейзажами, а в зрачках гигантских глаз, смотрящих на нас со стен, из-за спин и приоткрытых занавесок, простирается бесконечная черная бездна.
ДАП, как паук, плетет ткань этого мира, в котором повседневное и метафизическое оказываются неразрывно связаны, а сквозь швы и щели сквозит космическая чернота. Этот конвейер не остановить, ведь только его постоянной работой обеспечивается стабильность этого хрупкого мира, да и сама жизнь художника. Готов ли он к этой идее? Готов ли – к такой жизни? Всегда готов!
В рамках выставки «Я не готов к этой идее. Д.А.П.», приуроченной к 80-летнему юбилею Дмитрия Александровича Пригова, зрителю предлагается познакомиться с ключевыми направлениями творчества автора, разделенными по центральным темам и медиумам:
Слова/ Звуки. Этот раздел представлен Стихограммами – авторской формой визуальной поэзии на пишущей машинке, а так же Медиатекой – залом с видео-документациями перформансов, чтений и музыкальных практик Дмитрия Александровича в составе группы «Среднерусская возвышенность», а так же записью его выступления в Самаре в 1997 году.
Абстрактное/ Божественное. В этом разделе собраны графика и работы Пригова на репродукциях, обращающиеся к чистой геометрии и сакральным символам, с центральным экспонатом – масштабной работой «Боже».
Зверь/ Человек. Последний раздел включает две важные серии работ Д.А.П. – «Бестиарий» — графические листы, посвященные гениям истории и современности, и «Фантомы инсталляций» — одиночные и серийные произведения, моделирующие сложную вселенную образов внутри белого куба, в котором оказывается фигура человека.
В центре зала расположится реэнактмент инсталляции «Чудище», разработанный Андреем Дмитриевичем Приговым в составе семейной арт-группы PrigovbyPrigov.
Проект реализован при поддержке Фонда Пригова и фонда V-A-C.
